Прионные заболевания

Прионные заболевания представляют собой группу нейродегенеративных заболеваний, возникающих в результате превращения нормального прионного белка PrPС с преимущественно α-спиральной структурой в аномальную форму белка, называемую прионом PrPSc. К этой группе заболеваний относят фатальную семейную бессонницу c аутосомно-доминантным типом наследования. В результате миссенс-мутации происходит замена нормальной аспарагиновой кислоты (Asp) на аспарагин (Asn), что в свою очередь приводит к деградации нейронов, пролиферации астроцитов и клеток микроглии, накоплению аномального прионного белка преимущественно в передних вентральных и медиадорзальных ядрах таламуса, нижнем оливарном ядре, мозжечке и в энторинальной коре головного мозга. Пациенты с фатальной семейной инсомнией чаще встречаются в возрастной группе от 20 до 61 года. Сложность ведения пациентов с фатальной семейной бессонницей связана с отсутствием специфических признаков заболевания при рутинных методах диагностики и международных стандартов клинико-диагностических критериев, недостаточностью научных данных для разработки этиологической и патогенетической терапии.

Описание клинического случая фатальной семейной бессонницы

Специалисты Тверского государственного медицинского университета представляют пациентку 16 лет, гипостенического телосложения, пониженного питания, с отягощенной наследственностью (у бабушки по линии отца — рассеянный склероз), первыми симптомами, у которой наблюдали сокращение продолжительности сна до 4–5 часов, появление парасомний, ассоциированных с фазой быстрого сна, по типу кошмарных сновидений, дисфории. Затем присоединились периодическое чувство онемения в верхних конечностях, навязчивый сухой кашель, боль неспецифического характера во всем теле. В неврологическом статусе отмечали установочный горизонтальный нистагм в крайних отведениях, небольшое снижение мышечного тонуса, оживление сухожильных рефлексов, легкую статическую атаксию в позе Ромберга. Назначенная нейрометаболическая терапия была без эффекта. В течение 2–3 месяцев к описанному ранее симптомокомплексу присоединились боли в области задней поверхности шеи неспецифического постоянного характера, несистемное головокружение, сохраняющееся повышение температуры тела до 37,5 °С. Психотерапевтом было установлено наличие депрессивного расстройства, однако терапия антидепрессантами, транквилизаторами, ноотропами была без эффекта.

Через 5 месяцев от начала заболевания сон у пациентки укоротился до 2 часов, появились заторможенность в речи и движениях, изменение походки по типу навязчивых коротких шаговых движений при остановке, интенционный тремор. На фоне приема транквилизатора сон удлинился до 12 часов, но при пробуждении возник приступ дереализации, отмечались тремор как покоя, так и движения, тики век, атаксия, шумные вздохи и вокализмы, диплопия, скудная, бедная на окраску речь, в основном односложными предложениями. В течение следующего месяца появились навязчивые движения головы, неспецифическая боль в области поясницы, острая задержка мочи. За время болезни дважды проводили МРТ головного мозга, однако причина заболевания не была установлена. Был установлен диагноз: «наследственно-дегенеративное заболевание центральной нервной системы не дифференцированное». При проведении полиэкзомного секвенирования генома обнаружена мутация во втором экзоне гена PRNP, приводящая к замене pAsp178Asn, ассоциированная с фатальной семейной бессонницей. Ввиду отсутствия этиологической и патогенетической терапии данного заболевания больной в дальнейшем оказывалась паллиативная медицинская помощь.

Через 7 месяцев от начала болезни у пациентки отмечались повторные эпизоды спутанности сознания, симптоматики острого психоза с приступами деперсонализации и дереализации, аутоагресии, хаотичными движениями, эхолалией, отсутствием критики к своему состоянию. Через 9 месяцев от начала болезни состояние девушки ухудшилось: появились тазовые нарушения в виде дневного и ночного энуреза, энкопреза. В неврологическом статусе отмечали среднеразмашистый горизонтальный нистагм в крайних отведениях, положительные симптомы орального автоматизма, выраженное нарушение походки, мышечную гипотрофию. При осмотре на себя обращали внимание гипергидроз, обеднение мимики, скудная тих ая речь, гиперлалия с назальным оттенком. Спустя 12 месяцев после дебюта заболевания состояние ребенка оставалось тяжелым с отрицательной динамикой: прогрессирующая потеря веса (более 10 кг за последние 6 месяцев), сознание спутанное, вынужденное положение в постели, сопровождающееся навязчивыми, вычурными движениями конечностей и туловища. Кожные покровы бледно-серые, периорбитально темные круги. Самостоятельно не может сидеть или ходить, передвижение возможно только с поддержкой. Летальный исход наступил через 19 месяцев после дебюта заболевания.

Выводы на основании описания клинического случая

В заключение, авторы сообщения подчеркивают, что рассмотренный клинический случай отражает сложность ведения пациентов с редкими генетическими заболеваниями, в частности с фатальной семейной бессонницей, связанную с отсутствием специфических изменений при проведении типичных диагностических мероприятий (МРТ, ЭЭГ) и стандартов этиопатогенетической терапии, что подтверждает необходимость обязательного проведения полиэкзомного секвенирования генома и выявления мутации D178N с целью верификации диагноза, позволяющего своевременно оказывать паллиативную помощь.